Быть счастливым — хорошо, а несчастным — плохо. Или все наоборот?

Всю жизнь я стремилась доказать всем и вся (в первую очередь самой себе), что позитивное мышление — единственное, что приводит к успеху. И вот буквально на днях я столкнулась с мнениями нескольких весьма уважаемых мною ученых мужей, которые можно было бы перефразировать так: ощущения эйфории и счастья отнюдь не такие благоприятные эмоциональные состояния, как мы привыкли считать. И наоборот, занудство, скепсис и пессимизм зачастую способны сослужить нам куда более верную службу, чем вера в прекрасное.

Например, светлые стороны депрессии описал недавно в The New York Times известный американский исследователь, философ и писатель Джона Лерер (Jonah Lehrer). «Удивительно не то, что депрессия существует, — пишет он, — а то, сколь громадное число людей подвержено этому заболеванию. Теория, что предрасположенность к депрессиям заложена в нас генетически, дает основание спросить: почему же эволюция позволяет наследоваться “болезни”, которая ставит под угрозу продолжительность и качество жизни человека? Ведь это противоречит всем законам природы. Резонно предположить, что депрессия, вопреки сложившемуся стереотипу, выполняет некую полезную функцию. Вернее, должна выполнять. Но активные попытки медиков вмешаться в процесс кардинально меняют картину». Иными словами, депрессивные состояния можно сравнить с повышенной температурой организма, которая помогает иммунной системе побороть инфекцию, например во время гриппа. Сбивая ее, мы вторгаемся в естественный процесс самоисцеления, и далеко не всегда это вторжение необходимо и оправданно.

Свои рассуждения Лерер основывал на данных других авторитетных ученых. Особенно его вдохновили специалисты из Университета Вирджинии — психиатр Энди Томпсон (Andy Thompson) и его коллега, психолог-эволюционист Пол Эндрюс (Paul Andrews). Изучая механизмы депрессии на протяжении нескольких лет, эти ученые пришли к выводу: она помогает людям не только абстрагироваться от сложной проблемы, утраты или болезненного выбора, но и в значительной степени стимулирует наши аналитические и творческие способности, провоцируя на изменения и самосовершенствование. По мнению Энди и Пола, депрессия представляет собой не что иное, как задуманный природой мощнейший адаптационный механизм, помогающий человеку построить мост от сложной, проблемной ситуации к новому, более позитивному этапу его жизни и, соответственно, пройти по этому мосту. Наше резко негативное отношение к депрессии, панический страх перед ней и попытки медикаментозного лечения попросту мешают этому механизму работать. В такой ситуации мы мало чем отличаемся от чудаков, которые вставляют палки в колеса собственного же велосипеда.

Надо сказать, что заявление, сделанное Томпсоном и Эндрюсом в журнале Psychological Review, произвело фурор в психиатрическом сообществе: одни ученые поддержали коллег, другие набросились с резкой критикой. Лерер оказался в числе первых. «Однако, — подытожил он, — потребуется еще много времени, чтобы заставить людей признать: минуты отчаяния и боли — неотъемлемая часть самовосстановления, прогресса и эволюции нашей психики, которым просто глупо препятствовать».

А вот еще один пример. Недавно австралийский психолог Джозеф Форгас (Joseph Forgas) по итогам своего социального исследования заявил: «Мы с коллегами провели два любопытных эксперимента. Сначала группу студентов подвергли фальшивому тесту — на определение у них познавательных и аналитических способностей. И озвучили подготовленные заранее результаты: одних намеренно обрадовали наивысшими баллами, других, соответственно, огорчили предельно низкими показателями. А затем предложили тем и другим поделиться с незнакомыми им людьми выигрышными лотерейными билетами». Оказалось, что те молодые люди, кто пребывал в эйфории из-за превосходных результатов теста, предпочли оставить весь выигрыш себе. А те, кто был опечален и удручен низкой самооценкой, с радостью делились с окружающими своим материальным бонусом. Получается, что правило «Поделись улыбкою своей, и она еще не раз к тебе вернется» отнюдь не свойственно поведению счастливцев…

Во втором эксперименте Форгаса приняли участие более 100 волонтеров. Одной группе психологи демонстрировали десятиминутные видеоролики (смешные, трогательные, воодушевляющие), стремясь максимально поднять им настроение. Другой показывали такие же короткие ролики (но неприятные, депрессивные, тоскливые) с целью повергнуть подопытных в меланхолию, гнев, апатию и грусть. После просмотра короткометражек Форгас повторил свой излюбленный прием с просьбой поделиться лотерейными билетами. Правда, на сей раз не с посторонними людьми, а с друзьями и близкими, что, по убеждению ученого, должно было в разы повысить альтруизм среди респондентов. Ан нет! И на этот раз счастливцы проявили неблаговидные чувства — почти 100-процентная жадность, отсутствие сострадания и эгоизм. Тогда как удрученные соучастники эксперимента охотно разделили свой выигрыш с близкими (причем не поровну, а с перевесом в пользу близких!).

Форгас и до этого ставил подобные эксперименты, в ходе которых пришел к выводу, что счастье чревато отнюдь не позитивными последствиями. В частности, он настаивал, что в состоянии эйфории и ярко выраженного позитивизма люди становятся более заторможенными и неадекватными, с трудом подбирают аргументы в спорах, плохо отслеживают сюжетные линии повествования и хуже запоминают лица собеседников. Такое ощущение, что еще пара подобных экспериментов, и Форгас открыто заявит: «Счастье отупляет людей…»

А пока Джо позволил себе лишь скромные умозаключения: «Счастье превращает людей в оглоушенных эгоистов, зато грусть, гнев и даже отчаяние делают их более открытыми, сообразительными, мобильными, порядочными и, как ни странно, привлекательными». Прямо ни дать ни взять современный Савва Игнатьевич из бессмертных «Покровских ворот»: «Живут не для радости, а для совести!».

И Лерер, и Томпсон с Эндрюсом, и Форгас убеждены, что депрессивные настроения — штука очень даже позитивная и полезная. Но лично мне что-то мешает присоседиться к их компании. Не уверена, что ницшеанская формула «То, что меня не убьет, сделает меня сильнее» работает в рамках всякой, без исключения, человеческой истории. Недаром каждого из нас называют «индивид». Стало быть, и психика у нас индивидуальная (хотя, конечно же, и общих законов природы никто не отменял).

Вопреки прыти ученых, доказывающих, что счастье — это не та синяя птица, за которой стоит отправляться на край света босиком, мне все же искренне хочется верить, что ощущение радости, восторга и эйфории не способно превратить человеческий социум в отару овец. С другой стороны, я готова признать, что неудачи, разочарования и огорчения действительно придают нам силы и резвость мысли, способность действовать вопреки, преодолевать преграды и добиваться успеха. Видимо, это не вопрос истины (то бишь доказательства, так это или не так), а вопрос определения рамок, планок и меры. Один человек и вправду может сдюжить сотни катастроф и добиться-таки успеха, а другого способна раз и навсегда подкосить одна-единственная рядовая неудача. Во всяком случае, я знаю и тех и других.

А вы как полагаете: правы ученые? Действительно ли можно сказать, что ощущение счастья в определенной степени способствует деградации личности (считают ведь некоторые специалисты, например, влюбленность явным душевным расстройством)? И верите ли в то, что именно депрессии — наш самый надежный двигатель на пути к саморазвитию и победам?